ПОЛКОВНИК СТАРИНОВ О ПРЕДАТЕЛЬСТВЕ СТАЛИНА.
В начале 90-х годов на занятия группы российских спецназовцев в одном из тихих подмосковных городков пришел Илья Григорьевич Старинов – человек-легенда, один из основателей советского спецназа. Важнейшие спецоперации, осуществленные при участии Старинова в Испании: уничтожение штаба итальянской авиадивизии; крушение поезда с марокканцами; вывод из строя на неделю коммуникации между Южным и Мадридским фронтами противника. Во время Великой Отечественной войны: в октябре 1941 год взрыв радиоуправляемой миной Свердловского путепровода, что значительно затруднило немецкое наступление в районе Харькова; взрыв в 3:30 ночи 14.11.1941 немецкого штаба в Харькове, в результате которого погибло много офицеров вермахта и командир 68-й пехотной дивизии начальник гарнизона Георг Браун. И. Старинов организовал создание диверсионной службы в партизанских формированиях, что позволило осуществить тысячи успешных диверсий в тылу врага... Слушатели дружно вскочили и встретили его овацией. Илья Григорьевич рассказывал о многом, беседовал по-отечески, отвечал на вопросы. Кто-то спросил об отношении Ильи Григорьевича к Сталину. Старинов помолчал немного, а потом сказал: "Знаете... Большего антисталиниста, чем я, вы не найдете во всей России..." Антисталинская позиция И.Г.Старинова наглядно отражена в его знаменитых мемуарах "Записки диверсанта" и "Солдат столетия". Ниже приводятся цитаты из его воспоминаний, относящиеся к предвоенному периоду его службы: "… В январе 1930 года я был направлен для работы в разведотдел штаба Украинского военного округа, в отделение, которое занималось подготовкой к партизанской войне. Мною был внесен ряд предложений по минно-подрывным работам и разработаны несколько образцов мин. Они были высоко оценены И.Э. Якиром, который уделял большое внимание подготовке к партизанской войне на случай вражеской агрессии. И.Э. Якир выступал в специальных партизанских школах, где готовились кадры, присутствовал на учениях, где "действовали" партизанские отряды и диверсионные группы. Командиры подразделений и частей Красной Армии, прошедшие специальную подготовку и переподготовку, в случае необходимости могли организованно переходить к партизанским действиям, скрытно базироваться и передвигаться на занятой противником территории, выходить из вражеской блокады, использовать подручные средства для нанесения урона врагу. При подготовке к партизанской войне на случай вражеской агрессии, мне довелось участвовать и в уточнении мобилизационных планов развертывания войны в тылу агрессора. В результате командование наших частей и соединений еще в начале 30-х годов не боялось оказаться в тылу противника. При невозможности пробиться к своим основным силам они могли организованно переходить к партизанским действиям, нанося удары по тылам врага. К 1933 году все было подготовлено к тому, чтобы в случае вражеской агрессии осуществить внезапно и одновременно такую крупную управляемую партизанскую операцию, в результате которой были бы парализованы все коммуникации западных областей Белоруссии, Украины и Бесарабии, занятые противником, в результате чего войска на фронте остались бы без пополнения, боеприпасов и горючего.
В ходе репрессий против военных 1937-38 гг. склады были ликвидированы, а множество стволов иностранного производства выброшено, как лом. Все, кто имел отношение к подготовке малой войны, были репрессированы в 1937. Я наверняка погиб бы, так как работал под руководством И.Э.Якира, Я.К.Берзина, сопровождал М.Н. Тухачевского и В.М. Примакова, которые были объявлены врагами народа и расстреляны. Мне повезло. В ноябре 1936 удалось попасть в Испанию, где я стал советником и инструктором партизанского формирования под командованием Д. Унгрия. В начале ноября 1937 года я вернулся на Родину и был ошеломлен, когда узнал, что все мои начальники по всем линиям, где я служил и учился, подверглись репрессиям. Как стало позже известно, от репрессий в 30-е годы погибло в десятки раз больше хорошо подготовленных партизанских командиров и специалистов, чем за всю Великую Отечественную войну. Уцелели лишь те, кто выпал из поля зрения ежовского аппарата. В основном это были участники национально-революционной войны в Испании (А.К. Спрогис, В.А.Троян, Н.А. Прокопюк и др.) и те, кто сменил место жительства незаметно для подручных Ежова... Репрессии привели к тому, что в Красной Армии многими подразделениями, частями и тем более соединениями и объединениями командовали, мягко говоря, неподготовленные люди…
…Прием у Народного комиссара обороны на первых порах успокоил и ободрил меня. Ведь вот нет за мной никаких грехов, никто мне их и не приписывает, даже благодарят за службу! Однако получалось, что, успокаивая себя подобным образом, я как бы отрекался от старых товарищей, предавал память погибших, которые, возможно, не совершали приписываемых им чудовищных злодеяний. И опять приходила тоска. Опять росло душевное смятение. Время шло. Меня никто и никуда не вызывал и никакой "большой работы" не предлагал. Зато каждый новый день приносил нерадостные для меня известия. Вскоре арестовали Гендина. Я навестил семью Константина Шинкаренко, бывшего командира полка легендарной бригады Котовского. Шинкаренко — один из моих друзей по партизанской школе в Киеве — в числе первых в республике был удостоен ордена Боевого Красного Знамени и награжден Почетным оружием. Оказалось, и Шинкаренко взяли. От жены его узнал, что арестовано много друзей Кости — известных мне партизанских командиров, с которыми мы вместе закладывали скрытые базы на случай войны.
— Костя — честный человек. Ни с какими врагами народа он не был связан. Я написала товарищу Сталину. Добьюсь приема у товарища Ворошилова, — всхлипывая твердила жена Шинкаренко.
Она ничего не добилась. Константина Шинкаренко освободили и полностью реабилитировали только после смерти Сталина. Он вышел из лагерей в тяжелом состоянии. Сил хватило лишь на то, чтобы добраться до родной Молдавии. Здесь он скоропостижно скончался...
Между тем надо мной тоже сгущались тучи. Я получил наконец вызов. Но не к наркому обороны. Меня вызывали в НКВД. В НКВД свет, как положено, бьет мне в глаза, а лицо следователя остается в тени.
— Так. А для чего вы закладывали тайные партизанские базы в тридцати — ста километрах от границы? Для чего готовили вдали от границы диверсантов — так называемые партизанские отряды?
Я понял, куда клонит следователь. Ответь я сбивчиво, уклончиво, и сразу из "свидетеля" превращусь в обвиняемого. Он хочет, чтобы я сам признал преступность проводившихся в тридцатые годы мероприятий, чтобы опорочил бывших начальников, уже арестованных... Следователь смотрел на меня почти ласково. Щука, наверное, тоже не испытывает особой злобы к карасю, которого считает обреченным...
— Базы действительно закладывались и в ста километрах от границы. Но ведь укрепленные районы строились тоже в ста и более километрах, а стоят они сотни миллионов или миллиарды рублей!
— Укрепрайоны вы оставьте! Они ни при чем.
— Как ни при чем? Если затрачиваются такие средства на строительство, стало быть, допускается выход противника на эти рубежи. А коли так, логично готовить и все необходимое для развертывания партизанской борьбы между границей и укрепрайонами... Я готовил партизан для борьбы с врагом. Мероприятия, о которых идет речь, проводились в интересах защиты Родины…
Общее наше несчастье заключалось в том, что почти сразу сошли со сцены наиболее опытные кадры, нарушилась преемственность в их смене. Всю глубину этого ничем не оправдываемого бедствия мы постигли лишь после XX съезда партии. Но народ чуял недоброе уже и в годы репрессий.
Помню такой случай. Служил на полигоне пожарный. Был он смел, но до предела бесхитростен. Любил этот рыцарь огня и лишнюю рюмку пропустить.. И вот однажды, философствуя в кругу собутыльников, задал наш пожарный глубокомысленный вопрос:
— А что, братцы? Вот мы нынче Ежова в депутаты двинули. А вдруг он окажется таким же врагом, как Ягода?
Он не сразу уразумел, почему внезапно остался в одиночестве. А поняв, покрылся холодным потом. О происшествии доложили комиссару полигона. Денисов пошел на большой риск, приказав немедленно уволить пожарного. Беднягу спасли этим от неминуемого ареста. А ведь он оказался прав!..
...С Евсевием Карповичем мы свиделись только спустя двадцать лет. "Пережито, Илья, столько, что лучше не вспоминать... Но я вспоминаю - такое забыть нельзя!" Многое вытерпел в заключении Евсевий Карпович. Первому негодяю-следователю, который занес на него руку, Афонько дал сдачи по-партизански, одним ударом сбив его с ног. За это получил двадцать суток одиночного карцера. Но он вынес и ледяной карцер и последующие допросы. Сидя в Лефортовской тюрьме, где следственной частью НКВД официально разрешались истязания арестованных, Евсевий Карпович каждые десять дней (что тоже было разрешено) писал:
"Дорогой Иосиф Виссарионович, арестованных пытают, они не выдерживают, клевещут на себя, потом от них требуют назвать сообщников и не выдержавшие клевещут на своих знакомых. Последние арестовываются и тоже не выдерживают и "все подтверждают. Кому это нужно?.."
…Никакие пытки и издевательства не вырвали у Афонько ложных признаний. И хотя полностью отсутствовало даже подобие состава преступления, его бросили без суда на восемь лет в лагеря за "шпионаж в пользу неизвестного государства".
— А потом, брат, перестал я писать "великому вождю", — с горечью признался Евсевий Карпович. — Перестал, потому что убедился: Сталину обо всем известно..." Конец цитаты.
Советского офицера избивают в застенках НКВД.
Как известно, в 1937-38 в Красной Армии прошло грандиозное уничтожение высшего комсостава, на многих должностях начальников расстреливали одного за другим. Например, из 17 руководителей советских пограничников в течение нескольких лет были расстреляны одиннадцать.
Масштабы кадровой катастрофы наглядно видны из следующих примеров: Иван Проскуров в 1933 г. еще был курсантом летной школы, а 14 апреля 1939 г. назначен заместителем наркома обороны СССР и начальником Разведывательного управления РККА. Командир кавалерийского эскадрона И. Т. Пересыпкин в 1937 закончил академию , а в 1939 г. был назначен начальником Управления связи РККА. Маршал Василевский: "В том, что Гитлер решился начать войну в сорок первом году, большую роль сыграла оценка той степени разгрома военных кадров, который у нас произошел. Да что говорить, когда в тридцать девятом году мне пришлось быть в комиссии во время передачи Ленинградского военного округа от Хозина Мерецкову, был ряд дивизий, которыми командовали капитаны, потому что все, кто был выше, были поголовно арестованы". Всего на уровне от комбрига до маршала уничтожили более 500 человек, несколько десятков военачальников попали в лагеря, 63 из них скончались в тюрьмах и лагерях.
Фото. И. Г. Старинов в 1934 году и в 1995 году (родился 2 августа 1900 г., умер: 18 ноября 2000 г.)
У многих офицеров в 1941 году возникло обоснованное подозрение, что Сталин многими своими действиями сознательно ослаблял военную мощь СССР с определённой целью, с целью максимально способствовать гитлеровской Германии победить Советскую Армию. Войска переднего края, граничащие с Польшей и Венгрией, были разоружены, в подразделениях полностью отсутствовали средства борьбы с танками противника и с их самолётами, в первые часы войны на аэродромах были уничтожены 83% всех военных самолётов СССР, все мосты через крупные реки были сохранены для наступательных действий гитлеровцев, после начала войны Сталин (как главнокомандующий) самоустранился от руководства Красной Армией на 2 недели и так далее. А ведь точно известно, что Сталину было хорошо известно время начала войны с фашистами. Десятки советских контрразведчиков передали точное время нападении фашистской Германии на СССР. Но никакой реакции «сверху» не последовало! Объяснение может быть только одно – предательство! Многочисленные факты убеждают нас в том, что Сталин своими действиями сознательно способствовал победе фашистов над СССР. Он делал всё от себя зависящее, чтобы немцы победили в этой войне. Вот почему во Второй Мировой войне немцы потеряли убитыми 14 миллионов человек, а СССР – 31 миллион человек. Только в первый год войны в плену у немцев оказалось 4,5 миллионов советских солдат и офицеров. Война с фашистами была выиграна СССР не благодаря стараниям Сталина, а вопреки его желанию.
Источники: И.Старинов "Записки диверсанта", И.Старинов "Солдат столетия"
Свежие комментарии